«Я не делаю детских спектаклей, такими они выходят сами собой».
Интервью для Кристины Пошаталовой / Иллюстрационный журнал «Страницы Воронежской Культуры»
|
Выпускница режиссёрского курса Камы Гинкаса в Школе-студии МХАТ, Рузанна Мовсесян преподавала на курсе Константина Райкина, а сегодня является со-руководителем (вместе с Марией Утробиной) курса сценографов в Школе-студии.
Эта педагогическая составляющая её жизни кажется творчески значимой для неё, до поступления к Гинкасу окончившей МГУ по специальности «астрономия», работавшей учителем рисования и мировой художественной культуры в школе и руководившей детским театром «Летучий корабль». Склонность к наставничеству свойственна её природе и природе её театра, в своей основе ясного, с чётким разделением на добро и зло, ощущением завораживающей огромности мира во всей его сложности и красоте и верой в чудо, в то, что всё, в конце концов, будет хорошо. В этом театр Рузанны Мовсесян близок вселенной Диккенса.Её спектакли – это истории для людей и про людей, рассказанные увлекательно, мастерски, трогательно и эффектно. Она один из немногих сегодня режиссёров, умеющих и любящих работать на большой сцене и создавать на ней спектакли, которые становятся откровением и для детей, и для взрослых. Так же она – из тех немногих режиссёров, кто может создавать спектакль не в театре, а, например, в книге. Так Рузанна Мовсесян выпустила художественный альбом «Евгений Онегин. Роман в стишках и картинках» с собственными иллюстрациями в собственном издательстве «Нарисованный театр», а сейчас вместе с командой театра «Открытое пространство» работает над книгой к её спектаклю «Ромео и Джульетта», поставленному для семейной аудитории, так как пьеса Шекспира, по мнению режиссёра, – это идеальный материал для детского спектакля.
В 1993 году окончила Астрономическое отделение Физического факультета МГУ им. Ломоносова, в 2005-м – Школу-студию МХАТ им. В.И.Немировича-Данченко, режиссёрский курс Камы Гинкаса, диплом с отличием.
1996-2000 гг. – создатель и руководитель детского театра «Летучий корабль».
Педагог по актёрскому мастерству в Школе-студии МХАТ (курсы Константина Райкина – 2004-2008 гг. и Виктора Рыжакова – 2018 г.).
С 2021 – режиссёр-педагог в Школе-студии МХАТ на курсе художников-сценографов (руководитель курса Мария Утробина).
Спектакли
- Совместный проект Камерного оркестра KREMLIN и солистов театра «Геликон-опера». Две одноактных комических оперы: «Директор театра» Моцарта и «Сначала музыка, потом слова» Сальери, Московский Международный Дом Музыки, 2003 г.
- Член режиссёрской группы спектакля «Сны изгнания» Камы Гинкаса, МТЮЗ, Москва, 2003 г.
- «Необычайные приключения Т.С. и Г.Ф. по Марку Твену» (художественный руководитель постановки – Генриетта Яновская), МТЮЗ, 2004 (спектакль – лауреат Второго Московского Театрального Фестиваля в номинации «Лучший драматический спектакль»)
- «Дурочка» Лопе де Веги, театр «Сатирикон», 2005 г.
- «Огниво» Ганса-Христиана Андерсена, Вологодский театр для детей и молодежи, 2010,
- «Валенсианские безумцы» Лопе де Веги, Театр Et cetera под руководством Александра Калягина, 2013 г.
- «С вечера до полудня» Виктора Розова, Театр. им. А.С. Пушкина, 2014 г.
- «Матадор» по реальной истории первого русского матадора Романа Карпухина, Магнитогорский театр драмы имени А.С. Пушкина, 2014 г.
- Книга-спектакль «Евгений Онегин, роман в стишках и картинках» по поэме Аси Фёдоровой, издательство «Нарисованный театр", 2020 г.
- «Ромео и Джульетта» по пьесе Уильяма Шекспира, Театр «Открытое пространство», Санкт-Петербург, 2022 г.
- «Сказки Пушкина», Театр «Пространство "Внутри"», Москва, 2022 г.
В предыдущем ответе я про это сказала. Особенности, конечно, есть в силу юного возраста, недостаточного опыта, особенно чувствительной психики, незнания чего-то. Честно говоря, мне незнакома ситуация, когда я как режиссёр ориентировалась бы на «маленького» зрителя – я никогда не делала спектакль специально для детей. Я всегда делаю спектакль, а потом оказывается, что он подходит детям. Но изначально я делаю спектакль так, как я хочу его делать. Я сейчас честно отвечаю: я про зрителя – ни детского, ни взрослого – не думаю. Я делаю спектакль для себя. А потом уже часто оказывается, что то, что я сделала, подходит и детям. Это уже, наверное, особенность не «маленького» зрителя, а моя собственная особенность.
Здесь ситуация такая же, как и с любыми ценностями, привычками, традициями, принципами, мыслями, которые родители хотят привить детям: если ты хочешь, чтобы что-то выросло в твоём ребёнке, ты должен сам быть таким, жить по этим принципам. Ну, что значит «привить любовь к театру»? Если ты, родитель, сам любишь театр, если ходишь в театр, если тебе театр интересен, если это часть твоей жизни, то как твой ребёнок может это не перенять? Я, честно говоря, не очень понимаю. Если родителям театр не нужен, не интересен, если они к нему абсолютно безразличны, но хотят каким-то особым способом привить своему ребёнку любовь к театру, то это обречено на провал. Единственный способ – ходить в театр и брать ребёнка с собой, вместе смотреть, вместе чувствовать, вместе говорить о том, что увидели.
Детский театр – понятие для меня вполне корректное. Хотя я бы сделала много оговорок по поводу традиционного понимания этого термина. Детский театр, в моём понимании, – это театр, в котором детям не менее интересно, чем взрослым. В каком-то смысле здесь я поставила бы взрослых на первое место, потому что есть темы, которые для детей немного рискованны, опасны. Мы в театре всегда должны думать, сдерживать себя, ставить границы, когда говорим, например, о насилии, сексе, о каких-то сильно затрагивающих психику вещах, потому что для детей эти темы могут стать травмирующим опытом в силу их малого возраста, неопытности, большей чувствительности, меньшей готовности к резким вещам.
При этом ограничивать себя в темах неправильно – нужно ограничивать себя в способах преподнесения, раскрытия этих тем. Если ребёнок задаёт вопрос, то взрослый должен на него отвечать, даже если ему кажется, что этот вопрос недетский. На самом деле, так называемые «недетские вопросы» – это вопросы, которые выводят взрослых из зоны комфорта, на которые взрослым некомфортно отвечать. А этому нужно учиться, потому что дети хотят знать про всё/ Они живут в том же мире, что и мы, видят то же, что и мы. Естественно, у них возникают вопросы по поводу этого мира – такие же, как у взрослых.
Театр должен быть для всех – и для взрослых, и для детей. Ненормально, нехорошо, неправильно, когда спектакль нравится детям, но на нём дико скучают взрослые. Это сразу говорит о том, что со спектаклем какая-то проблема, что это плохой спектакль. Хороший спектакль, настоящий, живой, всегда будет интересен родителям не меньше, чем их детям. Для меня это критерий, который стопроцентно работает.
Мне кажется, с детьми и подростками не нужно говорить о чём-то особенном «детском» или «подростковом». И дети, и подростки – это такие же люди, как и взрослые. И отнесение их к какой-то отдельной категории для меня довольно сомнительно. Поэтому ответ очевиден: режиссёру нужно говорить о том, что волнует его самого, что ему интересно, важно, что его трогает и не даёт спокойно жить на свете. В этом всегда залог того, что получится что-то интересное ещё для кого-то, не только для режиссёра. Потому что в любом виде искусства, будь то театр, живопись, кино, главное – личность того, кто разговаривает с аудиторией. Если ты делаешь то, что важно тебе, тогда это точно будет важно кому-то ещё.
Для меня – ничем. Я делаю спектакль не для зрителя, я ориентируюсь исключительно на собственное видение, понимание, чувства. Я не говорю, что это плохо, если режиссёр ориентируется на зрителя. Просто для себя я не могу представить такую ситуацию – чтобы я делала спектакль для кого-то, думая не про то, как я чувствую, а про то, что может понравиться некоему абстрактному зрителю. Я не понимаю, что значит делать спектакль для зрителя. Если ты делаешь спектакль от себя, про себя, если тебя по-настоящему волнует то, что ты делаешь, – это и есть залог зрительского успеха. Совсем необязательно, что это будет масштабный успех у миллионов. Это может быть успех у ста человек, которые сидят в маленьком зале. Но, если это по-настоящему твоя работа, твоя собственная, про тебя, прежде всего, она всегда найдёт зрителя, в этом я уверена.
