Поход в Угри-Ла-Брек

Тонкий и нежный эскиз поставил Мурат Абулкатинов <…> Смещая текстовые акценты и задавая способ существования артистов через ироничное отстранение, абсолютно нелогичные оценки, Абулкатинов выстраивает абсурдный мир детского дорефлексивного восприятия, где возможны и говорящие собаки, и сказочные путешествия через Стикс, предполагающие возвращение домой. Весь эскиз — будто бы ожившая история людей с семейного портрета <…>, искаженная и детским восприятием, и дистанцией времени.

«Поход в Угри-Ла-Брек» страшновато и про смерть. Смерть не как в модных шутерах для Android со спецэффектами и морем крови, а обычная: смерть дедушки. <…> Негламурная история взросления изящно сделана режиссером Муратом Абулкатиновым. Изящно, потому что понятно зачем в театр ходить: как можно из банальной повести сделать с помощью восьми актеров и минимальных средств сценографии пятидесятиминутное мистическое действо, после которого хочется жить, пойти обнять деда, и наладить-таки отношения с родителями, даже если тебе самому уже 30!

Эскиз оказался невероятно красив. <…> Мизансцены расположены на одной линии, это придает картине графичность, как будто перед нами ожившие иллюстрации из книжки. <…> Дедушка в исполнении Анатолия Малыхина словно находится в ином пространстве или в каком-то другом времени. Это отбито и светом, и ритмом речи, и самим существованием артиста, герой которого как будто не совсем понимает, где он и как ему теперь жить. Малыхину удается передать абсолютное одиночество, безнадежное состояние старости.

Зрители сидят на сцене, перед ними в тесной мизансцене появляются все персонажи в белом. Их физическая близость ничего не говорит о душевной, напротив. <…> Здесь все медленно, основательно и подробно, и все к месту. Актеры ведут себя отстраненно, но только вот у мамы вдруг задергается рука и вырвется крик – умер ее отец. Но сама смерть впрямую нигде не называется, даже в ответ на загадку Проводника, напоминающего Харона, это слово не произносится.