Иван Пачин

Ребёнок меньше удерживает внимание. Это не особенность – скорее, данность театра для детей. Поэтому детские спектакли должны быть компактнее. Ребёнку не нужно размусоливать, он сразу осознаёт, чувствует, что ты хочешь сказать, если сказано точно. Если ребёнку непонятно или неинтересно, то он сразу же теряет интерес. В этом смысле дети конкретны, легки, у них нет полутонов, как у взрослых. При этом всё, что для взрослого доступно, нормально, для ребёнка может казаться большим или непонятным. Поэтому было бы здорово, если бы театр был соразмерен для детей. Чтобы он не чувствовал, что с ним разговаривают великаны на фоне громоздких декораций. Он должен ощущать диалог, должен чувствовать себя, как будто он – в своей комнате. Этим мы только подтверждаем его творческое начало, мы только продолжаем утверждать, что он – творец, он может прийти домой и сделать всё то же самое со своими игрушками, вещами, предметами. Мы говорим ему, что мы такие же, как он, – мы тоже игроки.

Ещё важная функция театра для детей – успокоить, поддержать. Мы можем показывать сложные, даже болезненные ситуации, которые дети ещё не проходили, тем самым как бы говоря: «Это больно, болезненно, но идти нужно. Мы это прошли. Пройдёшь и ты». В театре ребёнок видит, что он не одинок в своих переживаниях. Например, он столкнулся с безответной любовью, и ему кажется, что ни у кого такого не было. Но потом он попадает на спектакль и видит, что такая же безответная любовь была у героев многих произведений. Мне кажется, благодаря этому ребёнок становится мягче. Он начинает мягче воспринимать жизнь, становится более лиричным, тонким. Мы как бы говорим ему: не бойся быть уязвимым, будь открыт к придумыванию.

Иногда перед началом спектакля я говорю слова, которые услышал от Олега Семёновича Лоевского: «У театра магические глаза, и те, кто в них посмотрит, будет возвращаться в театр снова и снова». Мне кажется, что у театр магические глаза – вот и всё. Этого достаточно. Театр самодостаточен. Он уникален. Если человек полюбил его – он его полюбил. Если театр его не трогает, никто этого не сможет изменить.

Чтобы человек полюбил театр, он должен попасть на какое-то знаковое событие. Я в детстве не ходил в театр, не видел его совсем. А потом в 15 лет мама отвела меня на спектакль Константина Райкина «Контрабас», и мне показалось, что это что-то удивительное, потому что так оно и было на самом деле. Я делаю спектакли в основном для людей того возраста, в котором сам в театр не ходил. Возможно, таким образом я сейчас восполняю те впечатления, которые не получил от театра в детстве. Может быть, если бы познакомился с театром раньше, я был бы ещё более эмпатичным, ещё больше бы чувствовал боль других людей.

Существуют законы жанра, разделения на возраста: 6+, 12+, 16+. В тоже время есть вещи, которые вечны. Если мы говорим о вечном, тогда возраст значения не имеет, если о сиюминутном, сегодняшнем – тогда имеет.

В детстве мне нравилось ходить на фильмы, рассчитанные на зрителей более старшего возраста. Я, возможно, не всё понимал, но мне кажется, в этом есть какая-то правильная вибрация, правильный настрой, тон, хорошая энергия, которая влияет на тебя и делает больше того, что ты из себя представляешь. Тебя это возвышает.

Мне кажется, вопросы, которые важно затрагивать в театре, всегда одинаковы: кто ты такой, зачем ты здесь, когда совершается твой выбор, что такое взросление, с чем оно связано, зачем нужно образование, для чего нужно быть эмпатичным, видеть чужую боль, что такое эмоциональный интеллект, и насколько он важен, особенно сейчас. Театр занимается человеком, развитием его души, эмпатии, чувственности. Всё это воздействует и на детей, развивает их. Так что темы во все времена одинаковы – любовь, одиночество, взросление.

Одна из моих задач – подготовить детей ко взрослому театру – театру трудных форм, когда всё не впрямую, а через образы. Также важно создавать пространство диалога для ребёнка и взрослого. Театр для детей существует в нескольких направлениях – один из них считывают взрослые, другое – дети. И далеко не факт, что взрослому всё будет понятно, и он потом объяснит это ребёнку. Ребёнок поймёт на своём уровне, взрослый – на своём, поэтому важно, чтобы взрослые смотрели спектакли вместе с детьми.

Я очень люблю театр для детей – за искренность, за игру, за то, что он может быть лёгким. Дети легки, у них каждый новый день – это новая жизнь. Они живут днями, а не неделями, месяцами, годами, как живём мы, взрослые. Театр, который я приветствую, он игровой. Игра – это основа всего. Поэтому мне очень важно и дорого заниматься театром для детей.

Ничем не отличается. Принцип создания чего бы то ни было одинаков. Тебе нужно создать – ты создаёшь. Для кого – это второй вопрос. В зависимости от него меняются параметры – продолжительность и прочее. Но принцип тот же.